Всё дело в пушистиках - Евгений Никоненко

Нечто, напоминавшее большой, двухметровый, искусно выделанный сосуд, стояло в центре лагеря, и при его активации было способно управлять силами природы той планеты, на которой находилось. Этот своеобразный «генератор» был способен вызвать ураган, обрушить сильнейшие ливни и снегопады, поднять океан в громадные волны и кинуть их на берег. И сейчас он уже начинал создавать над собой большое чёрное грозовое облако.

– Быстрее! – кричал Индр, видя, что птица уже близко, а туча еще «не способна» выпускать молнии. Но Гаруд уже был рядом!

– Не успеть! Открыть огонь! – скомандовал военачальник.

И в эту же секунду огромная птица издала громкий устрашающий клич. Опытные вояки не дрогнули. Они ответили сотнями стрел и дротиков, выпущенных в тело гиганта. Гаруд ловко сманеврировал, стараясь избегать атаки, но это было невозможно. Десятки стрел вонзались в его тело, но многие из них, несмотря на то, что были способны пробивать камень, застревали в его перьях. Издав клич атаки такой силы, что все, кто находился на вершине горы либо сморщились, либо закрыли руками уши, Гаруд завис над плато вершины и стал интенсивно отталкиваться крыльями назад, при этом обрушивая сильный поток воздуха на замешкавшихся воинов. От поднявшегося ветра многие не могли устоять на ногах. Их отбрасывало назад на десятки метров! Кто-то даже сорвался вниз и покатился по склону! Сдувалась также вся техника, способная стрелять. Пошатнулись даже многотонные стационарные модули лагеря.

Гаруд тем временем начал набирать высоту, приблизившись на опасное расстояние к вершине. И тут в него полетели копья, метаемые мускулистыми руками разозлившихся вояк. Некоторые пробивали перья и вонзались в плоть. Гаруд издавал ужасающие по своей силе устрашающие крики. Вновь и вновь кричал он. Казалось, что небо разродилось адскими грозами, грохот от грома которых разносился далеко по всей округе. «Генератор» давно прекратил подстраивать климат под себя, поскольку его оператор лежал на земле, зажав уши руками, не в силах выдерживать такого шумового натиска.

Кто-то же посильнее, с кровавыми ушами продолжал метать копья и боевые диски в громадную и оказавшуюся такой сильной птицу. Взвыв от боли, Гаруд устремился ввысь, туда, где уже рассосалась созданная было туча, и, заслонив собой светило, в диком гневе ринулся камнем вниз! Он двигался так быстро и решительно, что элитные войска несколько дрогнули духом. Они принялись было снова кидать оставшиеся диски и бумеранги, едва Гаруд оказался в зоне их поражения, но орудия пронзали пустой воздух, ибо птица была так стремительна, что уже через мгновение расправила крылья в паре метров от земли! Таким гигантским размахом Гаруд разбросал, начавших было разбегаться в стороны от него, воинов. Многих мощные и сильные крылья подбросили высоко в небо, откуда они начали свое долгое и стремительное падение в лапы смерти! Тот, кто в начале крутого маневра птицы находился подальше от эпицентра сражения, а потому был лишь отброшен назад потоком воздуха, поднимаемого крыльями, сейчас смело бросился на своего врага, обнажив клинки. Гаруд издавал воинственные кличи, взлетал и снова садился, размахивал крыльями, бил клювом, орудовал когтями, но опытные воины потому и были опытными, поскольку не сдавались. Они ловко старались избегать смертоносных ударов птицы и наносили свои точечные, жалящие удары, а потом отступали, давая другим проделывать то же самое.

Долго продолжался этот бой, но никакие опыт и технологии не могли совладать с первобытной, животной и многократно генетически улучшенной силой этого, по истине, настоящего царя птиц. Он взвивал в небо и обрушивался вновь, разбрасывал врагов крыльями, пробивал своим страшным клювом хваленую броню и упивался горячей кровью; его когти наносили страшные увечья, разрывали тела. Вся нижележащая долина огласилась дикими криками умирающих и возвышающимися над ними громогласными победными кличами опьяневшего от крови Гаруда.

Расправившись со своими врагами, он ринулся в центр лагеря, где находился тот самый «сосуд», способный использовать климат в своих целях. Он зажал его в своей цепкой лапе и взмыл с ним ввысь, направившись в том направлении, откуда появился.

И тут со стороны лагеря вслед ему ринулся одноместный военный челнок, за штурвалом которого сидел сам Индр. Он догнал «победителя» и нанес ему сокрушительный удар своим личным оружием. Небольшим, с локоть величиной. Но этот прекрасно выполненный родовой скипетр был способен менять плотность воздуха рядом или вокруг своей жертвы, отчего ее словно сдавливало тисками, способными, в зависимости от воли хозяина, превращать кости в труху, а всю остальную плоть – в кровавую жижу.

Гнев Индра был так силен, что удар его скипетра был способен ломать скалы, не говоря уже о плоти, и грозная птица пошатнулась. Она потеряла высоту, и Индр с безумным блеском в глазах наблюдал, как она падала. Но в следующее мгновение Гаруд вновь взмыл вверх и стал парить прямо напротив челнока так, что взгляд Индра встретился с взглядом птицы.

И тут в своей голове он услышал мысленный контакт, на который с ним вышел Гаруд. И услышал он голос, размеренно говоривший ему:

– Не одолеть тебе меня. Я сильнее тебя и всех твоих союзников. Я могу легко убить тебя сейчас, но мой создатель не хотел этого.

– А что же он хотел? – также мысленно спросил ее Индр.

– Он лишь хотел показать тебе, что я – плод его творения – способен уничтожить тебя и всех, кто с тобой, но вместо этого я могу быть твоим другом и помочь тебе в твоей войне.

– Естественно, в обмен на кое-какие услуги для твоего создателя, – съязвил Индр.

– Твое высокомерие здесь ни к чему. Мой создатель, как и я, любит и ценит свободу, также как ценит и любит свой дом. Но предупрежу тебя, могущественный, если ты откажешься сейчас, то я убью тебя, как и твоих воинов, что бились столь храбро, – Гаруд взметнулся вверх и расправил свои крылья, демонстрируя таким образом свою и без того доказанную мощь.

– Что ответишь ты, могущественный в своем роде? – прозвучал вопрос в мозгу Индра.

Индр напряженно смотрел на наглую и ставшую ненавистной птицу, нанесшую такое сокрушительное поражение как его первоклассным воинам, так и его гордости. Если бы он мог, он бы испепелил ее яростью своего взгляда, но это было невозможно. И теперь его жизнь зависит от воли мерзкого сбежавшего ученого, чей род, к тому же, растерял свое богатство, и его генетического мутанта. Но всё же ему нужно было сделать выбор, пусть и унизительный, но… в конце концов, этот орёл прав. Индр лёгко и просто сокрушит всех своих врагов с таким союзником.

– Ну что ты решил? – Гаруд резко устремился вниз, как будто атакуя, но в сотне метров от челнока замедлил свой ход.

– Боюсь, что выбора у меня нет, – мысленно промолвил Индр. – В общем,… я согласен. Будь моим союзником.

– И тогда сказал он: «Пусть змеи будут моей пищей» – «И да будет так» – ответил ему властелин Богов. И с тех пор орлы, его дети, вечно будут поглощать змей, некогда пленивших Гаруду и его мать.

Старик замолчал и снова окинул взглядом лица его слушателей. Костер уже давно погас, и лишь тлеющие угли отбрасывали отблески света на лица, с упоением слушавших сказителя, детей. Они начали было расспрашивать старика наперебой о том, что было дальше, но со стороны хижин начали доноситься строгие крики матерей и отцов, звавших своих чад домой, поскольку ночь окончательно вступила в свои владения. Дети не смели ослушаться своих родителей и кинулись по домам, но одна девочка, лет пяти от роду, все же задержалась. Она подошла к старику Садхане, который глубоко задумался, смотря на угли.

– Садхана… Садхана, – тихо прошептала она.

– М? – старик поднял на нее свой взор.

– Ты расскажешь нам еще истории о наших Богах?

– Конечно, – улыбнулся старец и погладил девочку по голове. – Конечно. Скоро я расскажу вам, как великий Вишну спустился на нашу землю, обратившись могучим вепрем, чтобы ее спасти. Но это будет завтра. А сейчас иди спать.

Дело было на Колибри

Дело было на Колибри. Мы загрузили наш транспортник до отвала, и к этому процессу, хотя в наши должностные обязанности это не входит, подключили нас, стало быть, экипаж корабля. И когда последний погрузчик благополучно отправился к транспортнику, вращающемуся где-то на орбите, мы замученные до смерти этими такелажными работами, злые и уставшие отправились в ближайший кабак, снять, так сказать, стресс.

Путь наш пролегал по темным неприветливым переулкам близ грузового космопорта, где вокруг да около сновали какие-то угрюмые серые личности, в темных одеждах, наверняка, прятавших самодельную волыну; везде была грязь и смрад, а в ближайшей подворотне кого-то бесшумно и методично пинали тяжелыми рабочими сапогами. Но нас это мало волновало, поскольку нас было семеро, и, повторюсь, мы были злые и замученные, а потому при необходимости навалять кому-нибудь от души было раз плюнуть.